Но их «мудрость» сводилась в основном к покупке тех же акций «Газпрома». Малоликвидные акции местных предприятий не внушали для специалистов-прагматиков никакого оптимизма, на них смотрели как на нагрузку. Кто-то скажет, что я противоречу сам себе, утверждая, что местные ЧИФы работали только с акциями местных предприятий. Официально в сторону акций «Газпрома» всем без исключения российским ЧИФам не разрешалось даже и смотреть. Так ведь в какой стране живём? ЧИФы вкладывали ваучеры в «газовые» акции через частных лиц: сто человек покупают ваучеры с рук, а один их обменивает на акции. Всё очень даже и несложно.

Хотя и отчасти. Был такой случай в Сыктывкаре, когда скромный и, на первый взгляд, простоватый сотрудник ЧИФа (специально таких подбирали, чтобы не было проблем при переоформлении прав на владение акциями) вдруг неожиданно заявил: «А что я с этого получу, ведь акции «Газпрома» принадлежат мне?» Пришлось с ним договариваться.
Со временем получила широкую огласку очень неприятная вещь. За ЧИФами нередко стояли организованные преступные группировки, после их делёжки рядовым гражданам, конечно же, ничего не оставалось. ЧИФы впоследствии по-тихому самоликвидировались.

Согласно статистическим данным, в Республике Коми примерно каждый четвёртый ваучер был продан с рук. Люди не захотели даже попытать судьбу на везение. Ряды разочаровавшихся в приватизации «по-чубайсовки» с каждым последующим годом только ширились.


За ЧИФами нередко стояли организованные преступные группировки

Народу – закон, директорам – всё!
Изначально планировалось проводить «народную приватизацию» по иному сценарию. Каждый гражданин РСФСР должен был получить право открыть в банке именной лицевой счёт, на который должны были быть зачислены денежные средства для покупки акций (условно говоря, каждый бы получал по 10 тысяч рублей, то есть по номиналу того же ваучера). Схема достаточно справедливая по сути, поскольку все граждане наделялись равными стартовыми возможностями. Деньги со счёта просто так было бы нельзя снять, как и переуступить на них права другим лицам. На них можно было купить только акции предприятий.

Но эта схема была выгодна «красным директорам», поскольку, используя рычаги влияния на трудовые коллективы, они бы могли легко прибрать к рукам приватизируемое имущество. Самый простой путь давления со стороны администрации – не вложил приватизационные деньги в своё предприятие, значит, не веришь в его будущее. Иди, гуляй на все четыре стороны!

Поэтому российские власти решили пойти по «анонимному» ваучерному варианту приватизации (по своей сути вполне рыночному), чтобы хотя бы попытаться очистить экономику страны от «красных директоров». Но, используя дыры в действующем законодательстве, последние просто так сдаваться были не намерены. Дальше всех в борьбе по захвату крупных кусков государственной собственности пошли в Коми.

В июне 1992 года президиум Верховного Совета рес-публики внёс поправки в программу приватизации, согласно которым директора наделялись правом выкупать по номиналу 5 процентов акций предприятий. Ещё один бонус – в течение года, ни при каких обстоятельствах, они не могли быть отправлены в отставку.

Возглавлявший в то время Верховный Совет Юрий Алексеевич Спиридонов объяснял принятие весьма спорных поправок в законодательную базу приватизации исключительно желанием сохранить в республике стабильность и порядок. Кто как не проверенные временем директора смогут лучше защитить республику от потрясений, которые неминуемы при переходе к рыночным отношениям?

Поначалу ряд директоров, в том числе и генеральный директор компании «Коминефть» Валентин Леонидов, заявляли, что у них и денег-то нет, чтобы выкупить столь значительный объём акций даже по номинальной стоимости. Но найти деньги – это не проблема. Любой банк готов был ссудить «красным директорам» необходимую сумму для выкупа акций, поскольку их рыночная стоимость значительно превышала номинальную. Иногда даже не в десятки, а сотни раз!

Если бывших советских директоров называли «красными», то Валентин Леонидов был «красным» в кубе. До разгона КПСС в Коми рескоме партии он курировал и направлял деятельность предприятий именно сырьевого сегмента экономики. Правда, с началом приватизации его коммунистические идеалы куда-то улетучились (а были ли они вообще?). За неуёмную жажду оторвать кусок пожирнее от нефтяного пирога некоторые работники «Коминефти» Валентина Зиновьевича за глаза называли «Моя нефть».

Но на самом деле на тот момент «пирог» был так себе. С сегодняшних позиций трудно представить, что был временной отрезок (правда, не очень долгий), когда добыча нефти приносила убытки. Да, да убытки! Нефтяные генералы даже выходили на правительство Коми с предложением «посадить» их на бюджетное финансирование. А куда деваться? Цена на нефть крутилась вокруг 10 долларов за баррель, оборудование изношенное, рабочие вот-вот забастуют…

Чтобы изменить ситуацию в отрасли, было принято решение о слиянии трёх самостоятельных производственных структур, завязанных на добыче, переработке и продаже нефти в компанию «КомиТЭК». С этой задачей Валентин Леонидов справился вполне успешно, конечно же, не забыв о своих личных интересах. Если бы не история с грандиозным разливом нефти в Усинском районе, «прославившим» Коми на весь мир, сегодня бы о Леонидове (по имеющимся сведениям, он много времени проводит в Австрии, но и в Россию заглядывает частенько по коммерческой надобности), вполне возможно, что и слагали бы легенды, как о спасителе нефтяной отрасли региона.

Вот кому точно повезло оказаться вовремя в нужном кресле, так это генеральному директору «Сыктывкарского ЛПК» Анатолию Кононову. 5 процентов акций одного из самых мощных в Европе комбинатов по производству бумажной продукции сделали его в одночасье самым богатым человеком, по крайней мере, в Эжве это точно. Получив столь неожиданный подарок от судьбы, он ещё несколько лет проработал на комбинате, занимая почётную должность председателя совета директоров.

Из директоров предприятий лишь руководитель Жешартского фанерного комбината отказался от своей 5-процентной доли. Но разбогатеть удалось далеко не всем, так как предприятия, не связанные напрямую с добычей и переработкой сырья, со временем попросту разорились.

Российские законы давали руководителям предприятий определённые льготы при выкупе акций. Можно было приобрести до 5 процентов акций, но их надо было делить со всем инженерно-техническим персоналом. А это уже совершенно другая ситуация.

По пути нашей республики больше не пошёл ни один регион. Несмотря на вопиющее попирание российских законов, нормотворчество в части 5-процентной директорской доли никто не оспорил.


Каждый четвёртый ваучер был продан с рук. Фото из архива редакции
Обворовали сирот
Так получилось, что тема приватизации всегда входила в «обойму» моих профессиональных интересов. События, связанные с разгосударствлением собственности, были разные – сложные, интересные, необычные, а порой и откровенно циничные. Больше всего поразила история с обманом детей-сирот.

В апреле 1994 года Совет министров республики принял постановление о распределении ваучеров, которые остались невостребованными: кто-то умер, кто-то просто не захотел их получать, причины были разные. Решение чиновников было в высшей степени благородное – отдать приватизационные чеки сиротам. Так на 252 воспитанников Сыктывкарской агрошколы-интерната №1 было выделено 4788 приватизационных чеков, ещё два своих добавил директор школы Александр Александрович Католиков. Все они были поровну распределены между детьми.

Предполагалось открыть именные лицевые счета в банке на каждого воспитанника, где бы аккумулировались средства от продажи ваучеров и дивиденды. Надо признать, что А. Католиков поступил весьма прозорливо, обменяв 1512 чеков на акции «Газпрома». Остальные были проданы по номинальной стоимости ИФК «Коми фондовый центр».

В идеале всё должно было выглядеть примерно так. Выпускник интерната вместе с аттестатом об образовании получает выписку из банковского счёта, на котором должны быть денежные средства, полученные от продажи ваучеров, плюс набежавшие за годы проценты. Но самое ценное – это акции «Газпрома» и начисленные на них дивиденды. То есть речь шла о начальном капитале, с которым можно смело отправляться в мир взрослых, думать о решении жилищной проблемы, покупке автомобиля и о дальних тёплых морях.

Но Александр Александрович ушёл из жизни, так и не начав толком реализовывать свои планы. Дальше события развивались по самому плохому сценарию. Лицевые банковские счета так и не были открыты, а акции «Газпрома» улетучились в неизвестном направлении. В итоге сироты не получили вообще НИЧЕГО!

Семь лет назад в Сыктывкаре проходили судебные разбирательства, связанные с «сиротскими ваучерами». Но так выходило, что дети сами были виноваты, даже те из них, кто ещё, как говорится, ходил под стол. На линейке в интернате им всем якобы объясняли, что такое ваучеры и что с ними надо делать. Так что сами виноваты, что ваучеры «потерялись». И ведь такие нелепые доводы звучали в стенах суда.

Согласно упомянутому выше постановлению Совета министров, ваучеры предполагалось выделить детям из всех школ-интернатов республики. Ваучеры выделили, но никто из примерно двух тысяч детей ничего не получил. По крайней мере, кроме информации с мест о скандалах, другой не поступало.

Судебные разбирательства спустили на тормоза. Как мне потом «по секрету» сказали, что если эту сиротскую историю распутывать, то придётся отдельную строку в расходную часть республиканского бюджета вносить, чтобы по-честному рассчитаться с детьми. А так получается, что и виноватых нет, поскольку уголовные дела не откроешь – все сроки давности истекли.

Вроде как по закону у нас за тем, чтобы права детей-сирот не ущемлялись, существуют специальные надзорные органы. И куда они тогда смотрели? На этот вопрос вряд ли кто наберётся смелости честно ответить.

Какой бандитизм лучше?
О том, что приватизация государственного имущества прошла с нарушениями, не так давно признал даже Президент России Владимир Путин. Он даже неожиданно завёл речь о том, что олигархи должны поделиться свалившимся на них вдруг богатством.

Вполне откровенно со временем стал высказываться и Анатолий Чубайс: «Мы не могли выбирать между «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает чёткие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка… Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом».

Какой бандитизм лучше, каждый решает сам. Третьего варианта, получается, нам история не предоставила. Но так ли это? Даже спустя два десятилетия, найдётся достаточно желающих, чтобы оспорить позицию Анатолия Борисовича.